«Сегодня между татарами точно нет границ»

Лидер татарской молодёжи Ленария Муслюмова рассказала, чему научил 2020 год и какие есть планы по сотрудничеству с Башкортостаном.

- Как татары пережили 2020 год?

- Татары очень быстро адаптируются под любые условия. Это мы с вами наблюдаем больше 1000 лет. Сейчас мы тоже адаптировались. Наш проект «Мин татарча сөйләшәм». Мы в апреле одни из первых попали под локдаун, когда люди не знали, что делать, как себя вести. Мы провели 6-часовой прямой эфир с подключением из разных стран. Мы смогли организовать конкурс среди современных татарских музыкальных исполнителей. На YouTube собрали больше 500 тысяч просмотров.

Потом у нас была акция «Татарча диктант». Мы создали условия для татар по всему миру, чтобы каждый вне зависимости от того, где он находится смог включить YouTube, взять наушники и написать диктант и сразу направить работу на проверку.

- То есть, татары научились работать в онлайне?

- Хорошо, что это произошло. Нас сильным пинком подтолкнули к цифровизации. Нужно больше стримов, интернет-контента. Наконец-то!

И регионы между собой стали чаще общаться. Через Zoom мы постоянно конференции проводим. У нас даже КВН вышел на онлайн-формат. То есть, регионы где-то собираются, между собой переговаривают, спикеры с ними работают. В общем, сейчас между татарами точно границ нет.

- Неизбежная оборотная сторона медали всего этого - теперь офф-лайн мероприятия потеряли смысл?

- Не совсем. Я позитивно стараюсь смотреть на ситуацию, не сидеть в снобах. Встреча с глазу на глаз - это другое восприятие, это другой уровень общения. Что онлайн, что оффлайн-встречи в современном мире, то они уже должны идти наравне.

Конечно перед нами стоят вопросы, возможно ли проводить «Печэн базары». Думаем над тем, чтобы запустить «Онлайн-маркетмарафон».

Но слава Всевышнему, всё в этом году получилось. «Печән базары» впервые выехал за пределы Казани. Мы его провели в Альметьевске.

- В 2020 году, как мне кажется, явственнее всего татары увидели себя в соцсетях как татарскую аудиторию. Что, на твой взгляд, сегодня татарам интересно обсуждать между собой?

- В этом году мы принимали татарскую Стратегию. Если ее брать за основу, то мы должны опираться за национальное самосознание. А самосознание формируется, когда ты знаешь историю, то есть ты больше углублён в тему, у тебя больше информации.

Я вижу интересную тенденцию в своём личном аккаунте в Инстаграм по переписи татар. Я сидела и смотрела статистику, сколько было татар в 1989 году, 2002 году, в 2010 году. Например, в Пермском крае проживало 300 тысяч татар. А за какие-то 20 лет численность татар там сократилась в 2 раза. То есть осталось чуть более 100 тысяч татар. Я всё это знаю. А молодёжь знает, что происходит сейчас с татарами?

В общем, я выбрала топ-10 регионов России по численности татар. Перечисляла Москву (больше 200 тысяч человек), Башкортостан (больше 1 млн человек). И мне татары стали писать, а где они в моём списке? Почему татар из Средней Азии не упомянула?

Потом я начала писать для каждого региона о конкретных личностях. Например, в Челябинске были купцы Яушевы, пороховые заводы, мыловарни, сыроварни. То есть, всё промышленную индустрию занимали татары. Писали об Омске, Оренбурге. Где-то откапывала истории 100-летней давности, где-то - 200-летней давности.

То есть, людям очень интересно гордиться, им важно своим происхождением, своей национальностью.

Да, мы сами это по умолчанию делаем. Я вроде и про Мухлису Буби знаю, то, что это первая женщина в мусульманском мире. То есть, мы такие вещи знаем. А до молодёжной аудитории информация оказывается не доходит. Благодаря этой поднятой проблемы у меня только за месяц на 200 подписчиков стало больше.

- Почему так важна цифра по результатам переписи?

- Потому что татар численно было раньше больше. Мы таим на глазах, мы ассимилируемся. Сейчас работать надо над идеологией, чем я сейчас и занимаюсь. Например, упомяну Сюмбуль Гафарову. У неё муж - русский человек. Но пользы для нации от Сюмбуль не меньше, чем от того, кто вышел замуж или женился на татарине.

- На твой взгляд, какие тезисы из Стратегии татар больше всего подходят для молодёжи?

- Про то, что связано со свободой, про свободу действий, что мы должны адаптироваться под новые условия, что мы должны быть конкурентоспособной молодёжью, что мы должны развиваться, и с новыми форматами нести, где-то переводить культуру в татарскую идентичность.

- Ленария, ты же из Башкортостана. Скажи, к какому башкирскому клану ты относишься?

- Я такое впервые слышу для свой родословной. Мой район, откуда я, находится на веверо-востоке Башкортостана, я из Мечетлинского района. Мой район ближе всего к Уралу. Я отучилась в районной гимназии. У нас в районе очень сильный отток молодёжи, потому что мы географически находимся посередине - 300 км до Перми, 300 км до Челябинска, 300 до Екатеринбурга и 300 км до Уфы.

- А сколько километров до Казани?

- 1000 километров. Я в Казани приехала по традиции, потому что моя бабушка, мама, тётя - высшее образование получали в Татарстане, в Казани. И я продолжая традиции тоже уехала в Казань. Но я разрушила традицию возвращаться обратно и осталась здесь жить.

У меня в семье сильна татарская самоидентификация. Моя Әби уехала в Казань учиться в 1954-м году, в послевоенное время.

Татары Башкортостана не видят особой разницы, в Казани они или в Уфе. Потому что и там, и тут есть татары. Тем более в школах, в классе у нас было 100% одни только татары. У нас в районе татары всегда стремились и стремятся быть ближе к татарам. У нас в классе было 7 татар, а остальные русские. А что насчёт башкир, то они у нас были очень обрусевшими, они на самом деле были очень равнодушны к своей нации.

- Как называется твоё село?

- Большеустьикинское. Просто через нас течёт река Ик, которая втекает в реку Ай.

- А почему ты не выбрала Уфу для своей самореализации?

- Просто у нас традиция такая семейная, что мы за высшим образованием уезжаем в Казань.

- Ты ведь училась в русскоязычной гимназии. Как ты сохранила татарский язык?

- Во-первых, у меня Әби была преподавателем татарского языка всю жизнь. Он в своё время была партийным человеком, она работала председателем сельсовета в районе, там же возглавляла женсовет. Она проработала долгие годы завучем в школе. У нас языком семьи был татарский. У меня даже был период, когда я ходила в садик, там у меня начал проявляться русский язык. И вот я вернулась домой как-то и сказал вместо “Әби” - “Бабушка”. И за это моя Әби просто мне по губам шлёпнула. Они мне сказала, чтобы я знала своё место в семье, среди людей, на улице. Потом мне объяснили, что наш семейный язык - это татарский язык.

- Какую роль ты видишь Татфорума для татар Башкортостана?

- Я сама стала лидером татарской молодёжи год назад. Одна из моих задач - снова поставить на рельсы татарское молодёжное движение в Башкортостане. Там с молодёжью сложно работать, есть своя специфичность.

Если в Татарстане, у себя на Родине мы себя чувствуем свободно, какие хотим, такие проекты реализуем, то мы получаем поддержку этой аудитории, от господдержку получаем, и единомышленники нас поддерживают.

В Башкортостане молодёжь в принципе себя чувствует комфортно. Они говорят между собой по-татарски в районах, в деревнях. Есть ощущение, что они как будто не видят вокруг себя никакой проблемы. Они несколько отдалены от татарских движений. Они считают, что у них всё прекрасно, что они берут в жены или женятся на татарах. А вот кто будет работать с татарской идеологией среди татар Башкортостана - мы очень хотим найти такого человека.

Фото:Артём Дергунов/KazanFirst
Источник: KazanFirst